экономические новости мира

В России миллионы людей всю жизнь усердно работают, но никак не могут превысить порог бедности. Работающий сразу перестает быть бедным, если его доход хотя бы на копейку будет выше прожиточного минимума.

Многие думают, что бедные люди чаще встречаются в провинции и в районах, расположенных рядом с границей города. Например, если человек живет в расширенном центре Москвы, то у него средний или высокий заработок, а если в Подмосковье, то он бедный. На самом деле это не так. Бедных работников хватает везде и в столице, и на селе. Люди, рассказавшие свои истории сайту «Такие дела», просили не называть их настоящих имен, потому что им стыдно признаться в своей бедности. Несмотря на то, что они работают по 20-30 лет, на их зарплату ничего не купить. За копейки они терпят недовольство начальства и рутинную работу.

Ольга

Ольга работает в лаборатории одной из кафедр Московского медицинского университета. За пятнадцать лет от старшего лаборанта она доросла до заведующей. Единственный её доход – зарплата, которая не превышает 12 тысяч рублей. Иногда она получает премии, но с частотой «чуть более чем раз за жизнь». Её подчиненные получают немного меньше — 11 тысяч рублей.

В свое время Ольга закончила МГТУ имени Н.Э. Баумана по специальности программист. По профессии она давно не работает и считает, что уже поздно, поздно многое забыла. Когда она работала программистом до рождения детей, то денег было достаточно. Однако после декрета женщина не смогла вернуться на работу, потому что отдел реформировали, и ей пришлось устроиться в лабораторию медуниверситета.

Прежде всего в своей работе ей нравится коллектив и уважение коллег. Руководство иногда разрешает работать дистанционно, что позволяет сэкономить на проезде около 300 рублей в день, потому что она живет в Подмосковье.

Пока дети были маленькие, ее устраивала работа с низкой зарплатой, но когда они подросли, начала активно искать и везде получала отказ. Единственной причиной, по которой ее не брали на работу, – возраст.

— Сначала ты из-за детей, постоянно болеющих, не можешь найти работу, потом из-за возраста. Хотя какой там возраст-то — сорок пять!

Единственное место, куда ее взяли, – школа. Там Ольга проработала несколько лет и уволилась: полную ставку ей не предлагали, а зарплаты в 6 тысяч рублей хватало разве что на проезд.

— Мне не хочется уходить от этих людей, мне комфортно работается с профессорами, это очень интеллигентные, достойные люди. И работу жалко бросать, за пятнадцать лет чувствую, что стала специалистом высокой квалификации, — говорит Ольга.

Зарплата мужа спасла положение семьи с двумя детьми. Суммарный доход супругов немного превышает суммарный прожиточный минимум. Выходит тысяч 80 (ПМ на душу населения в Москве — 18 742 рубля). Благодаря усердной работе дети Ольги смогли поступить в вузы на бюджетные отделения, что значительно облегчило финансовые трудности родителей. Оплатить учебу двум сыновьям Ольге и ее супругу не хватило бы денег.
У супругов есть кредиты на улучшение жилищных условий — начинали с комнаты в коммуналке, в несколько этапов переехали в двухкомнатную квартиру. Три года они снимали жилье, потому что строительство дома было заморожено. Семье так не терпелось въехать в новую квартиру, что им пришлось брать 500 тысяч рублей в кредит на ремонт квартиры.

В свободное время Ольга зарабатывает на вязании. С помощью нерегулярного хобби она получает 4-5 тысяч в месяц. За такие деньги мастерица, по ее словам, весь месяц работала не вставая. Людям нравятся работы женщины, однако мало кто хочет покупать вещи дороже китайского ширпотреба.

Игорь

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН Игорь Курляндский не попадает в категорию «работающих бедных», потому что его зарплата на 600 рублей больше прожиточного минимума в столице. Иногда попадаются подработки, но на руки ученый стабильно получает 19 300 рублей.

— В институте вообще зарплаты мизерные. Доктора наук, ведущие сотрудники получают не намного больше, тысячи на три-четыре, — говорит ученый.
Предполагаются еще квартальные надбавки к зарплате от ФАНО — по показателям эффективности работы, например, за публикации в научных изданиях. Однако Игорь таких надбавок еще не получал.

— Да и нельзя от ученого требовать частых публикаций. Он может год работать в архиве, собирая материал для будущих научных статей. Или несколько лет писать книгу. Я четыре года работал над книгой о взаимоотношениях власти и религии в эпоху Сталина. Гонорар за книгу мне не заплатят, возможно, я получу за нее какую-то надбавку к зарплате от ФАНО. Но какой бы она ни была, если ее разделить на четыре года, получатся копейки. Институт не имеет отношения к вопросам реализации книг. Автор ничего не зарабатывает, кроме авторских экземпляров.

Один из главных научных учреждений в стране Институт российской истории РАН богат учеными и беден финансово.

— У него нет денег буквально ни на что. Государство его почти не финансирует. И, конечно, в командировки сотрудники уже много лет могут ездить не иначе как за счет приглашающей стороны. Если мне не изменяет память, зарплаты научным сотрудникам последний раз поднимали лет пятнадцать назад. В общем, жизнь постоянно дорожает, а зарплата не меняется. За это время было несколько скачков инфляции, но зарплаты не индексировались. Приходится экономить на многом, — признается ученый.

Светлана

44-летняя Светлана работает старшим библиотекарем уже 20 лет. Ее зарплата 8300 рублей.

— Я, когда училась, совершенно идиллически представляла будущую работу: тишина, лампы горят на столах, люди читают, я несу просвещение в массы… Смешно вспоминать. И о деньгах тогда, конечно, не думала. А сейчас, как ни стыдно признаваться, это та мысль, с которой я просыпаюсь и с которой засыпаю. Муж у меня преподает в вузе, получает чуть больше 14 тысяч. У нас двое сыновей-школьников. У меня очень болеет папа, у мужа и отец, и мать тоже очень больны. И вот мы получим свои 23 тысячи в месяц и делим на семерых… На семерых — потому что и у моего отца, и у родителей мужа пенсии мизерные, социальные (при том, что работали на заводах, стаж по тридцать лет). Это вечная моя головоломка: что купить: лекарства старикам? обувь детям? погасить часть долга по квартплате? купить мужу мало-мальски приличные брюки? О себе давно не думаю. Вот честно, ношу блузки-юбки лет по десять, когда косметику покупала, и не вспомню.

Когда они были молодыми, то не замечали нищету и носили что было.

— Самое ужасное сейчас — даже не то, что копейки получаем… Муж раньше верил, что у нас получится выкарабкаться, что заживем еще. А теперь он потух как-то, на работу через силу ходит, дети вечно недовольные, родители из болезней не вылезают. Только я и делаю вид, что, мол, ничего-ничего, все так живут. Стала ловить себя на том, что в транспорте оцениваю, кто как одет, в магазине в корзины людям смотрю: надо же, фрукты, мясо, вина какие-то… У нас-то вечно гречка с вкраплениями курицы, супы эти постные. Ненавижу дачу, но она реально нас кормит.

Карьерного роста Светлане не видать, потому что ее руководитель – ровесница, а времени на подработки не хватает.

— Очень много писанины, сама работа не из легких, плюс мы ставки уборщицы и дворников разделили и то пол моем, то лед откалываем. Домой приползаю чуть живая. Откровенно говоря, не вижу, как может измениться моя жизнь. Да и привыкла. О чем я переживаю, так это о будущем сыновей. С ужасом думаю, что им вот-вот поступать куда-то, а вдруг платно? Мы точно не потянем. И получается, мы мальчишек своих обрекли на ту же нищету.

Артем

40-летний мужчина работает таксистом. Несмотря на то, что такси дорогое, у водителя маленькая зарплата: нужно отдать процент компании, заплатить за бензин и отремонтировать машину.

Его отец окончил техникум и женился. После свадьбы ему сразу дали квартиру. Позднее появился сын, который пошел по стопам отца и окончил техникум, однако квартиру ему никто не дал. Сейчас Артем живет в съемной квартире, потому что из-за низкой зарплаты и кредитов ему не выдают ипотеку. Его жена работает продавцом, а дети учатся в школе, поэтому на жизнь едва хватает.

— При коммунистах было главное – вера в завтрашний день. Всё у человека было понятно наперед: выучился – вот тебе работа. Работаешь, женился – вот квартира. И живешь как человек. А сейчас что? Будут у родителей деньги – закончишь. Не будет – не закончишь.

Артем считает, что без денег ничего в жизни не добиться. Власть развалила завод его отца. Из мастера завода мужчина стал дворником, которому не хватало на жизнь.

— Пенсия. Накопительная. А откуда она у меня накопится, если я работаю неофициально где придется? Да и какая пенсия должна быть, что бы я мог квартиру снимать до самой смерти? Я сейчас плачу 13 тысяч в месяц за квартиру. Много ты знаешь пенсионеров, которые 13 тысяч пенсии получают?

После смерти бабушки родственники разделили имущество, и семья Артема отправилась отдыхать.

— Я тут по осени с женой в Греции был. Вот где жиет народ и не заморачивается! В новостях всё про кризис в Греции кричат, а по мне так если бы в России был такой кризис – никакой стабильности не надо было бы!

До работы в такси Артем устроился в организацию, где хорошо платили. Официально он должен был работать в пятидневку с 10:00 до 18:00, но чаще всего ему приходилось до девяти часов вечера сидеть. Из-за больших нагрузок мужчина не выдержал и уволился. На поездку в Грецию взял потребительский кредит, который еще два года будет выплачивать.

— Устали от этой серости. Живем-то один раз. Надо от жизни получать по максимуму. А то состаришься – а вспомнить нечего. Мы кредит этот еще два года выплачивать будем. Так что ипотека нам точно не скоро светит. Так и будем по съемным квартирам мотаться, вместо того чтобы жить, как люди.

Татьяна

Женщина живет вместе с дочерью и двумя внуками и работает уборщицей за 9 тысяч рублей. 25-летняя дочь с маленькими детьми сидит дома, потому что ее девочка тяжело больна. Суммарно семья живет на 28 тысяч рублей, 19 из которых пенсия внучки Татьяны.

С семейного бюджета родственницы платят за съемное жилье и детский сад для второго ребенка. Администрация города не помогает семье, хотя и знает о больной девочке.

— Они знают, что Поля может долго не прожить, поэтому постоянно находят отговорки. Даже врачи считают, что она не жилец, а мы шесть лет уже боремся, хотя Полю «похоронили» еще в роддоме. По квоте мы ездили лечиться в Питер, внучке поставили шунт. Его ставят на определенное время. Я спросила, когда нам приезжать его менять, врач ответил: «Никогда». Все считают, что такие дети долго не живут. Нам выдали землю, но автоматом сняли с очереди на жилье. В течение трех лет на этой земле нужно поставить хотя бы фундамент. У нас есть материнский капитал, но построить что-либо за 450 тысяч мы не можем. Если через три года мы не поставим фундамент, землю отберут.

Татьяне и ее семье только помогает специальный фонд, который ежегодно выдает 10-15 тысяч рублей. Женщина едва сводит концы с концами, пытаясь прокормить внуков, забыв давно уже о своих нуждах.

Источник: gubdaily.ru